Первый год дети рождались мёртвыми, затем они вовсе рождаться перестали. Оставшиеся смертные принялись грабить. Но расцвет мародёрства не сулил бесчисленные смерти, ведь самые жадные ушли и никто не возвращался из порталов. Некоторые из врат люди из ненависти замуровали, над многими же наоборот построили импровизированные храмы в память о Богах, другие были лишь обрамлены в скромную арку. Смертные всё ждали чего-то, как это у них принято.

Заготовленных на целые государства оставшимся немногим ресурсов хватало сполна. Естественно, державы моментально распались. Осознав невозможность продолжения рода, смертные перестали объединяться, стали нелюдимы и жили небольшими группами, используя руины цивилизаций для выживания.

Впрочем, для дворфов изменилось не так много. Да, многие покинули этот мир в поиске лучшего, но многие и остались. Брок Семигорский, известный по сей день герой бородатых, всё так же вёл свой народ к прошлому величию, к его призраку. Но, вероятнее всего, они просто хотели узнать о своём прошлом как можно больше, перед тем как пройти через врата.

А в этом году порталы закрылись. Приспешники Богов обещали, что порталы будут открыты, пока живо последнее поколение Нихерийцев. Но, видимо, потеряв всякое дело до комка грязи в космосе, техническая поддержка врат затерялась в приоритетах Богов.

Учреждена «Последняя Республика Луат» на собрании бюргеров.
Вопреки всеобщей массе, луатцы даже перед лицом неизбежной гибели народа остались тверды в своих целях. Не единожды они возрождали порядок в средоточении чистого хаоса, и еще не раз это сделают.

В очередной год беспечного разврата и в преддверии неизбежной смерти случилось то, чего никто никак ожидать не мог.

В этот год все существа населяющие эти бренные земли внезапно дали потомство.

Урожай, признаться, не лучший — мертворождение всё еще било рекорды. Люди и животные, рожденные в этот год, зачастую подавали признаки болезней духа. Дети рождались часто с малодушием, гораздо реже со стародушием, но никогда с многодушием.

Когда уже последнее существо на планете смирилось с неизбежным бесплодием и смертью, тяжело вернуться к прошлому и снова начать жить. Некоторые отказались признавать возвращение порядка. Среди них западные мародеры, расположившиеся на территориях бывшей когда-то Яхонской империи. На востоке же давно была и будет Хельгеранская орда. Также к ним причисляют Тейельщину засевшую на территории Фалира, но те в ответ лишь гарцуют, бахвалясь отсутствием государственности и как бы не замечая обилия крови, жестокости и несправедливости на их территориях, расположившихся на невероятно тонкой грани между преступным сбродом и утопическим обществом.

Мордвин

Лучше остальных же справились жители Мордвина и Последней Республики Луат.

В первом подошла к концу политика «Ностальгии Семигорского» ввиду его упокоения, и началось «Присвоение отчуждённого». Тех, кто называл „присвоение“ — „мародёрством“, ожидало осуждение общества, а временами и публичное наказание.

Впрочем, новая политика не подразумевала окончание раскопок в поисках дворфийских артефактов прошлого, но считалась необходимым этапом перед тем как приступить к ним снова. Ведь на землях, под которыми некогда была уничтожена Древняя Мордвинская империя, сейчас разгуливают армии мародеров.

Луат

В Луате же ничего не скрывали. Напротив, движение «Бравые мародёры» стало весьма популярно. Самые крепкие рабочие? с дозволения собрания бюргеров? покидали свои места на неделю, а затем возвращались с множеством ценных вещей, данных и людей. Каждую неделю отряды покидали границы республики, зарабатывали имущество и славу, иногда женщин, иногда мужчин.

Казалось, луатцы находили именно то, в чём нуждались. И они не могли не заметить этого, считая такое везение расплатой судьбы за их подвиги по усмирению Хельгеранской орды. Что вполне справедливо, ведь война так и не закончилась и, казалось, не закончится никогда.

Адмиралтейство

Ну а после долгих нескончаемых круизов вокруг созданного богами и богами же забытого кратера, бывшие адмиралы Риафийского архипелага вновь собрались на разговор. Не к многим решениям они в итоге пришли, но государство учредили, прозвав его незатейливо — Адмиралтейство.

Немногочисленные жители свободных островов с облегчением вздохнули, когда стали немного менее свободными.

Редрехан

Ну а пока на юге даже люди никак не могли наладить международные контакты, на севере происходил абсолютный мрак.

Тёмные редрехан, вышедшие на поверхность и не обнаружившие ничего кроме руин, не затягивали с восстановлением дисциплины. Артха — бывшая армия Наат-Тхаес — взяла власть в свои когтистые руки. Сакхирты и сакхиссы, или как зовут их далекие от мира тёмных редрехан — тёмные коменданты, вцепились в своё население так, что ежовые рукавицы были бы истерзаны в клочья изнутри. Артха незамедлительно издала «Кочевую директиву», предполагавшую борьбу с мародёрами и поиски места для нового дома. Если раньше Наат (самоназвание тёмных) называли свой дом Наат-Тхаес, что в грубом переводе означало Родина Наат, то в нынешние времена своё племя они прозвали Наат-а-Этх, что значит Великий Поход Наат.

Забытые редрехан северной колонии в это же время — тёмные шаманы и друиды в основе своей, — отказавшиеся от пути уготовленного предками и искавшие новой жизни в неизвестных землях, хватались за жизнь всеми силами. Осознав, что предстоящие на пути к господству жертвы несовместимы с наступившей реальностью, они в итоге так и не собрали первый ковен тёмных, но успокоились. Невозможно преломить гордость забытых редрехан, поэтому некоторые из них кличут себя тёмными шаманами или друидами и по сей день, но деяния их совершенно разнятся от былых времен. На севере, у подножия Безымянного кряжа, возникло государство Реабория — «Свобода». Редрехан покинули своё темное прошлое, не пытаясь впрочем его забыть, но стремясь изменить будущее. На пути от стрёмного тёмного к светлому, они достигли нового. Еще более нестабильного, чем обе крайности.

Друиды сбросили кожи и шкуры, спилили рога и вырастили новые, но создали дисциплину, что не ущемляла ничьей гордости — сумрачный или серый друидизм.

Шаманы освободили порабощенные души взамен на помощь в строительстве «Свободы», а отголоски нейтрального шаманизма обратили в национальную идею — свободный шаманизм.

Собираясь из обломков, цивилизация и не думала упокаиваться. С каждым годом жерло притухших разумов разгоралось всё ярче, как и всякий горн, требуя всё больше и больше для поддержания жара. В Нихерии начался долгий период восстановления.